Бремя идолов - Страница 27

— Улица Бахрушина, — услышала она. — Вы не беспокойтесь, мы быстро приедем.

— Спасибо, — взволнованно сказала Римма, уже окончательно поверив. — Я буду ждать. Только давайте быстрее. И обязательно с Вадимом, иначе я не открою дверь.

— Обязательно, — услышала она в ответ.

Положив трубку, она облегченно вздохнула. Если сейчас приедут друзья Вадима, все будет в порядке. Наверное, он прослушал пленку и решил без звонка прислать своих друзей, чтобы всем вместе ехать в ФСБ. Она села на диван, взглянула на телефон. Все-таки нужно проверить. Набрала номер редакции. Кто-то ответил ей, что Света у Главного. Римма положила трубку. Потом вспомнила, что Света говорила, как нервничает Глебов. Может, позвонить ему и попытаться все объяснить. Поколебавшись, она все же взяла трубку и набрала прямой телефон Главного.

Николай Николаевич своим хорошо поставленным голосом, сохранившим интонации руководящего работника горкома партии, произнес:

— Глебов у аппарата.

— Извините, Николай Николаевич, это говорит Кривцова. Простите, что я вам не смогла ничего объяснить и не смогла лично приехать. Но я вам завтра все объясню. Не сердитесь, пожалуйста. Я на самом деле ничего страшного не сделала.

— Кривцова, — воскликнул Николай Николаевич, — где вы находитесь?

— Дома у Рыженковой, — она не успела договорить, как Света, бесцеремонно выхватив у него трубку, закричала:

— Убегай скорее! Что ты там копаешься, они сейчас будут у тебя!

— Ты же послала ко мне друзей Вадима, даже дала им свой адрес, — упавшим голосом произнесла Римма.

— Нет! — заорала Света. — Никаких друзей! Они тебя обманули. Я не давала никому свой адрес. Беги.

Света еще не договорила, как Римма, бросив трубку, помчалась к дверям.

Прислушавшись, рывком открыла ее. В подъезд кто-то вошел. Очевидно, кодовый замок на входной двери не очень серьезное препятствие. Плотно прикрыла дверь.

Соседям ключи оставить уже не успеет. Надо что-то придумать потом. Успела только взять свою сумочку, в которой были деньги и документы.

По лестнице уже поднимались двое мужчин. Поднимались очень тихо, почти неслышно. Самые страшные убийцы — это молчаливые убийцы.

Римма бросилась наверх. В пятиэтажном доме должно быть чердачное помещение. Если, конечно, оно не закрыто. Но другого выхода нет. Она поднималась осторожно, стараясь не шуметь. Мужчины замерли у ее двери. С третьего этажа она осторожно выглянула вниз. Это было самое ужасное, что может увидеть в своей жизни человек: как убийцы готовятся его убивать. Один достал из сумки какую-то веревку или провод. Неужели они хотели ее связать. Или повесить?

Она замерла, чувствуя, как удары сердца отдаются в голову. Второй достал оружие, потом почему-то убрал его и извлек связку ключей. Очевидно — отмычки.

Он вставил отмычку и начал осторожно открывать дверь. Второй замер на месте. Еще мгновение, и дверь открылась. Они ворвались в квартиру Светы. У нее было несколько секунд на размышление. Либо остаться здесь, на третьем этаже, рискуя быть обнаруженной, либо броситься вниз по лестнице, — мимо квартиры, на улицу. И она бросилась вниз по лестнице. Их было двое, это она точно помнила.

Пока они в квартире, значит, на улице никто ее не ждет. С замиранием сердца бежала она вниз по лестнице, каждую секунду ожидая, что из квартиры выскочат убийцы. Но их не было. Они искали ее у Светы. Обшарить двухкомнатную квартиру с кухней и плюс службы — это не меньше минуты.

Она заставила себя пронестись мимо двери не оглядываясь. На первом этаже почувствовала, как дрожат и подгибаются ноги. Выбегая из дома, услышала, как хлопнула дверь на втором этаже. Они уж поняли — в квартире никого нет. Римма выскочила на улицу. Но этого мало. Нужно поскорее уйти от этого дома. Но бежать нельзя. На нее могут обратить внимание. Сдерживая себя, она быстрым шагом дошла до угла, завернула за него и устремилась к ближайшей остановке автобуса.

Она не успела еще достичь остановки, как мимо нее с ревом пронеслась та самая «Волга». На остановке было много людей, но они видели ее. Римма села в автобус, ее била крупная дрожь. Сидевшая рядом женщина с недоумением уставилась на нее. Римма закрыла глаза. Господи, где Вадим? Нужно найти Вадима. Но еще важнее не попасть в руки преследователей. Куда ей теперь податься? Выйдя на следующей же остановке, она снова позвонила Николаю Николаевичу.

— Слушаю, — сразу же ответил Глебов.

— Это я, — сообщила Римма.

— Ты успела уйти? — выдохнул Николай Николаевич.

— Успела, — прошептала она.

— Я пришлю своего водителя к тебе домой и отвезу тебя на свою дачу, — предложил Глебов, — мне Света все рассказала. А я попытаюсь найти Вадима Кокшенова.

Ник-Ник опровергал мнение, что в приснопамятные времена на партийной работе оказывались сплошь дураки и карьеристы. Случалось среди низшего звена и немало талантливых порядочных людей. Николай Николаевич, принадлежавший к их числу, оказался весьма полезен своей газете в сложнейший период ломки общественного сознания. Когда его издание и его люди оказывались втянутыми в разного рода неприятности, он всегда находил самый рациональный и удивительно мудрый выход из любого положения.

Выслушав рассказ Рыженковой, он понял, что Римме, да и газете грозит опасность, и решил взять на себя поиски исчезнувшей пленки. Сенсационный материал мог в их газете стать самой большой политической сенсацией года. Но перед тем, как нести пленку в ФСБ, нужно сделать с нее копию и положить в редакционный сейф.